Как ни странно, есть еще смельчаки (и их не так мало!), считающие, что кино – это не только легкое развлечение и коммерция. Да-да, такое удивительное понятие, как искусство, возможно и в наши дни. Кинематограф же интересен тем, что его вековая с небольшим история – это незастывший факт биографии многих людей, причастных к нему.

Несмотря на все, что писали французские культурологи во второй половине прошлого века, хочется дерзновенно назвать упомянутых людей авторами. Мне кажется исключительно важным, что авторство возможно (и необходимо!) по обе стороны экрана.

Отдавая должное всем творцам того магического продукта, который уводит зрителей в сторону неизмеряемых высотой переживаний и потрясений, – сценаристам, операторам, продюсерам, режиссерам, многочисленной армии влюбленных в свое дело технических работников, хочу обозначить существенное место в живом развивающемся организме кинематографа кинокритиков.

Роль критика – не только в том, чтобы интерпретировать фильмы и доносить разноуровневую информацию до зрителя. Если человек работает серьезно и увлеченно, если его умение видеть сопоставимо по творческой отдаче со взглядом создателя фильмов, непреложен и неминуем диалог с режиссерами. Не так уж редки случаи, когда честно и глубоко написанная рецензия укрепляла веру режиссера в свои силы и даже помогала ему не уйти из профессии.

Должны ли дружить критики с режиссерами – отдельный вопрос, но не правда ли, воюют киношники чаще с теми журналистами, которые занимаются поверхностной писаниной, не напрягаясь и не гнушаясь копированием чужих текстов, пересказом сюжетов и прочими смертными грехами.

Как известно, кино, на каком бы носителе оно ни реализовывалось, – субстанция сугубо виртуальная. Ведь мир образов обретает законченную форму только в заряженном энергией авторов пространстве между экраном и глазом зрителя, взывая к сотворчеству всех участников действа.

Столь же умозрительной, но не менее действенной является совокупная киномысль, образуемая и продвигаемая совместными усилиями режиссеров и критиков. При этом критик должен быть наиболее чутким участником процесса, его задача – улавливать неуловимое и направлять непослушное.

Впрочем, помимо функций модераторства есть еще один важный аспект критической работы.

Нередко бытует мнение, что в критики подаются жалкие людишки, неспособные самостоятельно творить и паразитирующие на чужой славе. Да, конечно, имеются и такие. В их понимании нормальная рецензия – это лихо изложенная фабула, приправленная скандальными фактами и аранжированная вынесением оценки.

Тут-то самое время вспомнить величайшого мистификатора и метакритика двадцатого века Хорхе Луиса Борхеса. Именно он говорил о том, что оценочные характеристики в случае аналитического описания объекта культуры должны быть задвинуты на очень дальний план. Да, иногда не обойтись и без оценок. Но лично мне прекрасно известно величайшее удовольствие, когда можно писать и не иметь в виду абсолютно никаких «хорошо» и «плохо».

Ведь есть вещи поинтереснее. Недаром любому пишущему человеку знаком такой феномен, как «страх белого листа». Он никогда не возникает у борзописцев, гоняющихся за сенсациями. Это – прерогатива сугубо творческих личностей. Тех самых авторов. Которые знают на своей испытанной в боях мучительных и сладостных просмотров шкуре, что творческий импульс по большому счету рождается ниоткуда и представляет из себя гигантскую загадку.

Можно столкнуться с возражением, что профессия критика вторична, что она прилагается к объекту первичного высказывания самого режиссера. Но если уж идти по этому пути, то стоит обратить внимание, что создатель фильма тоже имеет объект, к которому приложимо его творение. Это – окружающая его жизнь, сфокусированная в его конкретном опыте. Если же мы имеем дело с интересным кино, то его экзистенциальную проекцию можно рассматривать как вполне сопоставимую с тем, что рождает изначальный импульс у создателя фильма.

А значит – то, чем занимается критик, столь же самодостаточно, как и действия режиссера. И главное – это такой же уникальный творческий акт. Именно сумма таких творческих актов создает не количественное, но качественное пространство, в котором кинематограф живет, развивается и в конце концов делает эту жизнь несколько иной.

Дмитрий Ранцев