Казалось бы, чтобы уловить то общее, что есть у фильмов «Откровения» (режиссер Малгожата Шумовска) и «Стыд» (режиссер Стив Маккуин), не требуется особых усилий. Это – секс, секс и еще раз секс. Достаточно откровенно показанные сцены табуированных телесных проявлений, нащупывание границ нормы и общепринятого, а также мучительные поиски героев, всевозможным образом связанные с физиологией.

Однако гораздо интереснее говорить о различиях. И дело даже не в том, что в центре работы Малгожаты Шумовской – женщина, а кинолента Стива Маккуина построена вокруг мужчины. В конце концов, в современном мире с его запутанными схемами основополагающих удовольствий и страданий гендерная предопреденность не так уж существенна.

Важнее то, что если в фильме «Откровения» исходная точка сюжета – секс продажный и потому данный как некая фиксированная сущность, то в «Стыде» эта категория выглядит размытой и даже ускользающей.

Героиня «Откровений», журналистка глянцевого журнала в исполнении Жюльет Бинош, собирает материал для статьи о проституции. Этот процесс поднимает перед ней ряд неудобных вопросов, касающихся как социума, так и ее лично.

Герой «Стыда», успешный офисный работник, сыгранный Майклом Фассбендером, являет собой мужчину-одиночку. Он разочаровался в том, что принято именовать нормальными отношениями между мужчиной и женщиной, и потому воспринимает окружающий мир как повод для исследования болевых точек, могущих дать возбуждение и удовлетворение.

Вопросы «Откровений» кажутся достаточно востребованными и актуальными. Насколько продажа женщиной своего тела является свободным выбором? Действительно ли она представляет насилие над личностью? Как воспринимаются эти действия субъектом сексуальной купли-продажи? Что вынуждает студенток отправляться «на панель»? Может ли женщина, занимающаяся проституцией, получать удовольствие? Насколько близок продажный секс по своей сути к тому, что является одной из базовых потребностей? Способен ли он пробудить в умной и красивой журналистке дремлющее женское естество?

В «Стыде» через аранжировку темы пресловутого кризиса среднего возраста затрагивается более глубокая проблематика. Герой Фассбендера испытывает на себе различные грани жесточайшего экзистенциального отчуждения, порождаемого цивилизацией, для описания которой необходимо прибегать к всевозможным «пост-». Его сексуальные практики, открытые всему, кроме традиционной близости любящих друг друга людей, выглядят как попытка мучительно вырваться из плена желаний, навязываемых обществом потребления с его четко заданными поведенческими структурами.

В случае «Откровений» интересно, что для Малгожаты Шумовской обозначенные вопросы (и ответы на них) при всей неоднозначности кажутся слишком очевидными. Поэтому предпринятое ею экранное исследование имеет черты не просто нелинейности, но того особого привкуса польского кинематографа в его лучших традициях, что знаком нам, к примеру, по фильмам великого Кшиштофа Кеслевского. Действительно, за всеми фабульными перипетиями угадывается удивительное сочетание строгого нравственного императива со стремлением к внутренней свободе, которая всегда вопреки.

Отсюда и выбор монтажного построения повествования. История развивается не последовательным сопоставлением событий, а поиском их изначальной логики. Так что один небольшой эпизод может оказаться расчленен на ряд мелких кусков. Они взаимодействуют с другим событием, другими пространством и временем. В таком взаимодействии высекается искра, освещающая факт поверки движения прочь из рутины беспощадной этической правдой. В таком формальном контексте псевдооткрытость финала и фальшивое распутывание клубка моральных противоречий выглядят честным высказыванием, дающим зрителю свободу додумать, дочувствовать, попытаться обнаружить в себе опоры той истины, для которой удовольствие и ответственность неразличимы.

Эстетический рисунок «Стыда» очерчен более четко – основная идея преподносится через вполне годные для внятного считывания коды. Можно даже сказать, что здесь имеет место классическая модель авторского кино: центральный персонаж должен столкнуться с рядом испытаний и претерпеть сущностные метаморфозы. В самом деле, череда действий с тщательно продуманной линией рефренов способствует выявлению характера главного героя, а появляющаяся в его жизни сестра должна сподвигнуть к пониманию таких жизненных категорий, которые требуют всецелого личностного участия.

Но способен ли измениться герой фильма Стива Маккуина? Ведь даже когда он выбрасывает в мусорные мешки костыли своих сексуальных исканий, заведших его в тупик, – порножурналы, порнофильмы и даже компьютер, дающий доступ к секс-видеочатам, выглядит это как жест отчаяния и не больше. Опять-таки классическая кульминация – сестра режет вены – дает мощный эффект: после такого нельзя остаться прежним, нельзя мыслить, чувствовать и действовать, как раньше. Но насколько обманывает себя персонаж Фассбендера, когда в финале отказывается повторять флирт с незнакомкой в метро? Приносят ли избавление его слезы под дождем в предфинальной сцене? Проклятость подобных вопросов и есть своеобразное моралите «Стыда», его неутешительный вывод, жесткий итог и даже диагноз.

Жюльет Бинош продемонстрировала в своей роли эмоциональную точность и исполнительскую решимость, умение показать слабость и силу своего персонажа, способность сместить акценты так, что оптика восприятия приобретает субъективные черты, а смыслы картины «Откровения» подвергаются тонкой нюансировке.

Майкл Фассбендер предъявил потрясающую достоверность сдержанной парадоксальной харизматики одержимого городского невротика, набросал скупыми штрихами картину субъекта, пребывающего в состоянии тотального безочарования, но сумел привнести в нее живительные гуманистичные нотки.

Две великолепные работы двух замечательных актеров – вот то, что по-настоящему объединяет фильмы «Откровения» и «Стыд». Ну, пожалуй, еще вот такой тематический посыл: не стоит забывать, что сексуальный опыт способен обнаружить и обозначить темные стороны бытийного самоощущения.

Дмитрий Ранцев