Вы готовы смотреть, как на экране вместо внятных и четких действий создается сугубо камерная атмосфера, как два человека в духе типичного французского кинематографа подменяют сюжетное развитие большим количеством слов?

И когда они ведут речь об искусстве и высоких материях, то на самом деле признаются друг другу в чем-то большем, чем любовь. А когда говорят о собственных чувствах, внутренне апеллируют к культурным парадигмам.

При этом окружающее ее и его пространство, насыщенное многовековым наследием цивилизации, как будто чутко переживает каждое движение души персонажей и реагирует на него, а сами герои совершают поступки в соответствии с состоянием места, в котором находятся.

Если вам близко такое кино, не пропустите «Заверенную копию».

Иранский режиссер Аббас Киаростами снял свой фильм в итальянской Тоскане с англичанином и француженкой в главных ролях. Уже такой мультикультурный жест подводит к основной идее кинокартины. Киаростами попытался пропустить отношения мужчины и женщины через призму животрепещущей для культурологической мысли 20 века темы.

Именно прошлое столетие, в котором вопрос тиражирования произведений искусства встал особенно остро, актуализировало размышления о копии и оригинале.

«Заверенная копия» начинается с презентации книги, которая тоже называется «Заверенная копия». Что первично и что вторично во взаимоотношениях фильма, где повествуется о книге, и книги, по которой поставлен фильм?

Насколько аутентичны формулы притяжения полов, многократно описанные в литературе?

Эти и другие вопросы самый известный иранский кинематографист делает столь интересными, что они не требуют конкретного ответа, благодаря своему аскетичному стилю, перенесенному на европейскую почву. Авторская манера словно испытывается на оригинальность и новый вопрос обретает силу: подтверждает ли копия подлинность оригинала?

Недаром он, мужчина, автор книги, придает такое значение подписыванию нескольких экземпляров для ее близких людей. Он безнадежно надеется, что вносит печать уникальности в растиражированное безличье.

Недаром она, Жюльетт Бинош (получившая, кстати, за эту роль приз Каннского фестиваля), говорит на неродных английском и итальянском языках. Бинош утонченно нюансирует некоторые трудности заимствованных форм коммуникации – от обаятельной неестественности до чрезмерно выраженного желания передать свою мысль.

По большому счету, все вопросы сводятся к одному – является ли наша жизнь подлинником? Осуществима ли в приниципе ее уникальность? В каком-то смысле имеет место еще один подход к поискам смысла жизни.

И в «Заверенной копии», и в лучшем на сегодня фильме Киаростами «Вкус вишни» в качестве выхода из лабиринта экзистенциальной бессмысленности предлагаются самые простые удовольствия. Они помогают не думать о жизни, а жить. Отвлекаясь от смысла фильма, можно рассматривать «Заверенную копию» как набор элементарных зрительских радостей.

Прелесть в том, что простые удовольствия, тиражируясь посредством акта киносеанса, в восприятии каждого уникального зрителя обретают ценность оригинала. Ради чего и стоит смотреть «Заверенную копию». Хотя оригинал все-таки невозможен.

Дмитрий Ранцев