Дело в том, что я иногда смотрю фильмы. Иногда фильмы становятся событием моей жизни.

Иногда ты смотришь фильмы. Иногда фильмы становятся событием твоей жизни.

Но есть еще те. Те смотрят фильмы всегда. Становятся ли фильмы событием жизни тех? В этом весь ответ.

Есть фильмы, снятые когда-то. Есть фильмы, снятые вчера. Есть фильмы, снятые завтра.

И есть фильмы, снятые на небесах.

Из всех виртуальных пространств, связанных с кинематографом, важнейшим является пространство между глазами зрителя и экраном. Именно здесь случается то, что потом оформится как событие. Событие фильма. Твое событие фильма. Твое со-бытие фильму. Впрочем, в означенной виртуальности следует искать скорей темпоральные ключи. При помощи которых ты войдешь в одно из звеньев цепи многих «здесь и сейчас» твоей жизни.

Итак, внутри звена. Уже не внутри, ибо полнота случившегося отменяет топологические координаты. Вместо них – свечение небес, на которых снят фильм, ставший событием твоей жизни.

Темпоральность. Ты с этим сталкивался не раз. Однажды ставший событием фильм позднее мог оказаться беспричастным твоему миру. Бывало и наоборот – высокая внезапность при возвращении к неслучившемуся. Так или иначе, только от тебя зависит, сойдутся ли все необходимости в одной точке.

Кстати, я не верю в стопроцентную фиксацию описываемой событийности. Такая фиксация – из арсенала тех.

Да, зависит от тебя. Но ведь есть множество предпосылок? От того, что принято называть «культурным багажом», до твоего физического состояния, от совокупности твоих душевных переживаний до погодных условий. И каждый из контекстов влияет на факт события? Влияет. Но. Когда (если) событие состоялось, подавляющее значение имеет всё же фильм.

Нет, фильм – далеко не идеальная и не самодостаточная единица сенсуальной медиации, бывает, скажем, элементарная ностальгическая доминанта (случившегося) события, которая вроде бы не предусматривалась. Но для этого и было сказано о пространстве между глазами и экраном: здесь рождаются все предусмотренности. (Если угодно, кинематограф – сугубо интимная вещь.) Вполне вероятно, что, столкнувшись с фактом фильма как события жизни, поняв, что главный источник оказавшейся в твоем распоряжении экзистенциальной полноты – сам фильм, всё же не следует искать в фильме объяснений произошедшему.

Хотя они – именно там. Но искать вряд ли стоит. Сделано на небесах.

Голос-0

Однажды, учась классе в пятом, в солнечно-теплую, как бывает только в разгар рабочего дня, но почему-то не каникулярную пору, я с приятелем-одноклассником направлялся в один из периферийных рижских кинотеатров, который нынче вряд ли отыскиваем на карте. Похоже, все мои одноклассники, в том числе приятель, шедший рядом, уже посмотрели главный боевик сезона – итальянскую, кажется, ленту «Вендетта по-корсикански». Мы не слишком внимательно изучили расписание, но вожделенная афиша фигурировала. Поэтому, рванувшись в кассу, преодолев вечное, хоть и легкое и даже в чем-то приятное, смущение перед тетенькой-кассиршей, выдающей нам пропуск на чуть ли не эксклюзивную работу демиурга-механика и мощной для наших скромных ученических параметров аппаратуры (да-да, было всегда что-то храмоподобное в тех кинозалах, надо учитывать и воинствующий атеизм, требующий заместительностей, и ритуальность больших помещений), мы взяли два билета. Может быть, оставалось время, мы купили мороженое и в ожидании сеанса бродили по окрестностям… Не помню. Главное – что на этом сеансе крутили совсем другой фильм! Культовый фильм Рижской киностудии «Театр». На русском языке, кстати. Не помню точно, досидели ли мы до конца. Точно помню чувство неловкости – фильм большей частью был непонятен, однако понятна была его взрослость и некий барьер, который ставил фильм между миром взрослых и моим тогдашним миром. Даже если всё это придумалось латентно-нервическому школьнику, так оно и было. Потому что была неловкость. Потом я, разумеется, посмотрел и оценил фильм «Театр». А «Вендетту по-корсикански» так и не посмотрел.

Те утверждают, внушают, выдают за аксиому, что фильмы стареют. Что нам просто неотложно посмотреть в течение вот этой недели фильм Y. Ведь в нем играет Z, его сюжет просто U, в прокате страны XXX он собрал W000000 денег, а режиссер S – самая G-ная фигура, потому что F! И так далее. Словом, ваши NN потраченных денег на билет будут стоить как раз того энтертейнментского суррогата события, который и обещается. По большому счету всё честно. Подвох в другом – в эдаком глобальном, пусть и негласном утверждении, что кинематограф равен схеме таких обещаний. Одним из следствий чего является оккупация данной схемой массмедийного поля.

В постинформационную эпоху, хотим мы того или нет, все мы – игроки на массмедийных полях. А где же нам проживать наши (кино)события?

Шепчу жертвам мнимой актуальности: abre los ojos!

25 октября 2004 года