Каталог статей

Если же продолжить перечисление любящих и умеющих снимать, окажется, что приведенная формула вряд ли годится в случае Такеши Китано. Его особое место в японском кино определяется как минимум двумя вещами.

«Самодельность», выпестованные неофитской увлеченностью и сторонним подходом свойства режиссуры позволяют Китано превращать «изобретение велосипеда» (касательно профессии) в уникальную самодостаточную процедуру, что сказывается на экранном результате совершенно непредсказуемым образом. Впечатляющая харизма Китано, воплощающаяся в центральных образах его картин (а таких фильмов – большинство), решительно перекраивает линии воздействия фильма на зрителя. И то, и другое станет немного понятней, если обратить внимание на удивительную личность самого режиссера, на особенности сочетания в ней детской открытости и непостижимой глубины.

Такеши Китано родился в 1947 году. Так и не доучившись в университете на инженера, он перепробовал множество профессий, вплоть до столь экзотичных, как вышибала в стриптиз-клубе. Случайное шутовство с переодеванием в женскую одежду открыло в нем незаурядный талант комедианта, который привел будущего режиссера на телевидение. К концу семидесятых Китано становится популярным ведущим нескольких японских комедийных и реалити-шоу. Тогда же его начинают снимать в кино, постепенно доверяя играть всё более суровых персонажей.

При отсутствии какого-либо кинематографического образования в 1989 году Такеши Китано допускается к режиссуре фильма, на который поначалу был приглашен лишь как исполнитель главной роли. Так состоялся его режиссерский дебют, «Жестокий полицейский», во многом предопределивший тот факт, что почти во всех своих фильмах режиссер снимается сам. После победы «Фейерверка» на Венецианском кинофестивале 1997 года Такеши Китано (вполне заслуженно) приобретает статус культовой фигуры.

С конца восьмидесятых Китано снимает фильмы, играет непременно знаковые роли в своих картинах и работах других режиссеров. Из этих последних достаточно отметить хотя бы «Счастливого Рождества, мистер Лоуренс» (1983) и «Табу» (1999) Нагисы Осимы, а также «Джонни-мнемоник» (1995) Роберта Лонго и «Королевскую битву» (2000) Кинджи Фукасаку. Кроме того, он остается весьма заметной телеперсоной в Японии (ведет до девяти различных программ в неделю), пишет статьи, сочиняет прозу и стихи, всерьез занимается живописью… На вопрос о том, как удается успевать всё сразу (о сочетании все же разных видов деятельности и высоком уровне мастерства в каждом из них у изумленных интервьюеров речь уже не идет), он обычно отвечает, что не воспринимает свои занятия как работу, а старается получать удовольствие. Возможно, именно здесь один из ключиков к самобытности японского кинематографиста.

Режиссерская фильмография Такеши Китано насчитывает 11 работ. Причем знаменит режиссер в первую очередь своими сюжетами вокруг якудзы –  в этих кровавых медитациях насилие обретает форму как бы внеперсональной субстанции, по которой резонируют неожиданно тонкие и даже сентиментальные наблюдения из области сугубо чувственной. В таких фильмах, как «Жестокий полицейский», «Сонатина» (1993), «Фейерверк», «Брат» (2000), крутые парни невозмутимо ввязываются в лихие разборки и, кажется, принимают смерть того кто рядом (не выказывая словом или жестом различного отношения к своим и врагам) или свою как факт составляющей саму жизнь обыденности.

Впрочем, и в лентах Китано не о якудзе, порой почти комедийных и воспринимаемых многими как исключение из правила, режиссерский почерк отчетливо узнаваем. Пусть сам режиссер заявлял, что снял тот же «Кикуджиро» (1999) для того, чтобы разрушить реноме создателя исключительно жестоких «мужских» фильмов, важнее другое. Ведь и в основной, «кровавой» обойме его картин сильнее всего – по-взрывному! – воздействуют не собственно сцены насилия, а виртуозная кинематографическая работа с казалось бы невзрывоопасным материалом. Так, в лучшем на сегодня фильме Китано «Фейерверк» по оголенному восприятию бьет короткая монтажная фраза с красной краской, спонтанно и затейливо выплескиваемой на испещренный иероглифами холст.

Это наводит на мысль, что за всеми режиссерскими ходами стоит игровое начало, к тому же далекое от канонического. В нем эдакое тарантиновское ребячество доводится до высокой страсти (удовольствия!) аранжировщика слышимой только самим Такеши мелодии. Вот и получается, что в «Кикуджиро» до неузнаваемости обыгрываются традиции роуд-муви, в «Куклах» (2002) – итоги любовных историй, в «Затойчи» (2003) – классика самурайского жанра.

В конце концов, в творчестве Такеши Китано в целом различима та категория игры, что объединяет инфантильность с мудростью. Отсюда – ощущение подспудной философичности. И – объяснение тому, как в его фильмах бесконфликтно уживаются чуть ли не безразличие автора к героям и предельный эмоциональный накал. Дело в том, что при всей харизме самого Китано (а во многом и благодаря ей), при всем величии духа отдельных персонажей за чисто человеческими страстями и трагедиями стоит некая гармония. И она более существенна в той картине мира, постоянным постижением которой Такеши Китано делится с нами. Надо только быть внимательным и чутким зрителем, чтобы понять музыкальную природу его фильмов, их не столько сюжетную, сколько композиционную цельность, чтобы уловить передаваемую ими вибрацию. Вибрацию красоты, что невыразима в словах и образах.