Каталог статей

         Из всей конкурсной программы, составляющей меньше десятой части 15-го кинофорума «Арсенал», эта лента – ярчайшее свидетельство кинематографа как серьезного искусства со столетней историей, текстовыми и контекстовыми законами. Не вторгаясь, подобно очень многим, на смежные территории, автор добивается шедевральной свежести на исхоженной вдоль и поперек.

            Деревенский подросток, приемный ребенок, сталкивается с первыми опытами любви, жестокости, иерархичности, проявлений власти и смерти. Сама по себе эта история не привязана к конкретному месту и действию. Но снята в Киргизии.

            Чего мы ждем от среднеазиатского кино, которое еще недавно называли «волной»? Переосмысления достижений французской новой волны, как у Рашида Нугманова и Абая Карпыкова? Попыток пересадить заигрывания с жанром американских независимых на почву, как у позднего Карпыкова? Рассматривания почвы через призму отработанной Кустурицей эстетики, как у Бахтияра Худойназарова?

            В фильме Абдыкалыкова аутентичность не грешит фольклорностью; восточная мудрость избавлена от занудных сюжетов; киноязыковой пласт не отслаивается от материала, при этом органичность ненавязчивой изощренности примиряет вечный конфликт национального и общечеловеческого. Last, but not least – «Бешкемпир» является выдающимся примером постпараджановской эстетики (если такого термина нет, его стоит придумать специально для этого фильма).

            Характерны два последовательных эпизода. Группа ребятишек пробирается на чужое подворье и под лай рвущего цепь пса любуется картиной сколь странной, столь захолустной. Полуобнаженная женщина феллиниевского склада ставит пиявок на бока и плечи. Щель в калитке узкая, поэтому пип-шоу достается не в равной мере, но всем; в том числе парню, набравшему из-под несушки яиц и придерживающему их на груди забранной майкой. В конце концов пес срывается, пацаны тикают, спотыкается тот, кому бежать не слишком удобно. Желтково-белково-скорлупная масса медленно растекается, материализуя недавнее оптическое вожделение… Можно пускаться в пространные и глубокие рассуждения о неоднозначной символике трансполовых вибраций сексуального становления. Даже если этого не делать, восприятие своеобразной экранной энергетики гарантировано.

            Пытаясь продлить сексуальное приключение, ребята выкладывают песком лежащую женщину с раздвинутыми ногами. Подначивая друг друга и гогоча, находят смельчака, который расстегивает штаны и опускается между песочных холмиков-колен. Затею прерывает стадо коров. Ребята с почтением наблюдают за их неспешным шествием, за мимоходным втаптыванием в землю объекта забав. Словно сама Жизнь идет своим чередом. Жизнь, значительность которой несоразмерима с комплексом сексуальных отношений, игр и комплексов, как бы странно ни казалось это нам, родившимся в ХХ веке.

            Эстеты оценят бережливую поэтику цветных вставок в черно-белую повествовательность.

            Кинознатоки – намеренное избегание визуального эстетства, наиболее заметное в сцене похорон бабушки Бешкемпира.

Ограничивая себя в применении действительно интересных находок, режиссер создает идеальную пропорцию выражаемого и постигаемого. В каждом отдельно взятом куске и во всем фильме в целом.

Лично я постараюсь запомнить это имя – Актан Абдыкалыков.