Каталог статей

Хорошие и плохие

            Лунгин не первый хороший режиссер, предпринявший попытку поиска кинематографической адекватности современной русской жизни в контексте околомифологического наследования, нащупывания предельных сюжетных и мотивационных пружин. Свой шанс провалил уже Андрон Кончаловский в «Курочке Рябе». Запускать такие пружины в лицо и душу русскому обывателю результативно удается только Дмитрию Астрахану. Потому что он – плохой режиссер, чего Астрахан скрывать и не собирается. Лунгин на этом пути вступает в неразрешимый конфликт с собственным высоким профессионализмом (подробнее – в пункте Картонная фабрика).

Ложь о ложе

            Свадьба является сильнейшим драматургическим и драматическим событием. Но, чтобы из одного события состоял полнометражный художественный фильм, он должен быть по крайней мере экспериментальным. Как известно, Лунгин стремился к тому, чтоб его картину воспринимали в первую очередь сердцем; а для экспериментов путь к сердцу лежит через рассудок. Пришлось событие подменять его изнанкой; отсюда – все эти поварихи с рыбой, тамады с унифицированным репертуаром, разлитая в атмосфере обшарпанности мина серьезной радости и прочие несуразности. И пресловутая российская нищета здесь ни при чем – сравните с тем, как преподносит подобные события Кустурица. Причем Лунгин намеренно изображает эту изнанку, что доказывает история с первой брачной ночью – таинство готовящих ложе старушек отыгрывается в ломающемся совковом диване, которым оно оказалось, при первых попытках соития новобрачных. Но чернушная изнанка события не становится самодостаточной темой исследования, а лишь указывает на болезненно рвущиеся корни, отчего каждую бочку меда, выставленную на праздник, покрывает непробиваемая пленка дегтя притворности. Драматургическая проработка этого явления приводит к тому, что все персонажи фильма становятся картонными. Единственная константа аутентичности – водка, но тут Лунгин ни при чем. К сожалению.

Картонная фабрика

            Отказ режиссера от серьезного исследования изнанки события готовит ему ловушки. Например, такую. 90% участников фильма – жители деревни, в которой все снималось. Но сила режиссуры Лунгина выводит приоритетность утраты корней над казалось бы ожидаемой естественностью массовки в роли себя. Они слишком плоски даже для фона. Ну а актеры-профессионалы в таких условиях тем более выдают картон. Который, однако, не приближается к лубочности астрахановских персонажей. Слишком силен Лунгин в детальном погружении в низы жизни, в почву. Отсюда – непримиримый конфликт очищенных эмоциональных задач и фирменного кинематографического почерка, от которого режиссер отказаться не в состоянии. Ему бы спасти эту историю сказочной любовью! Но одного финального кадра для этого мало. И главное – не за сказку французы дают деньги Лунгину.

Русская амбивалентность

            Неудивительно, что фирменное лунгинское «мясо» жизни сконцентрировалось в самом, на мой взгляд, интересном эпизоде – изнасиловании тети невесты в подсобке клуба. Здесь режиссер нашел удивительно аутентичную кульминацию сюжета о свадебном подарке жениха. Краденом, разумеется. Русской потерепевшей мало, что ее ограбили. Для полноты чувств не хватает, чтоб еще и изнасиловали. Тут уж формула о «бабе в 45» перехлестывает криминальную фабульность и тетя, с которой обошлись, как в грубом анекдоте, готова на все – забрать заявление из ментовки, из лучших побуждений сделать семейный скандал, стать смутным (от водки) объектом желания. Словом, светиться предпохмельным счастьем.

Down by Law

            А ведь Марат Башаров, сыгравший Мишу, – это же русский Джуд Лоу, лапонька! Наблюдая за светским обликом Лоу – в интервью, тусовках, коверах и постерах – ждешь от его ролей энергетического взрыва, наподобие того, что продемонстрировал Дэвид Тьюлис в Naked. Напрасно – Лоу играет на искусном сдерживании ожидаемого эффекта, тем самым контролируя свою карьеру. Марат, в отличие от Джуда, выжимает максимум из зазора физиогномики и артистизма именно перед камерой, удивляя типажным разнообразием (вспомним еще михалковского юнкера и говорухинского насильника). Иначе говоря, на репрезентационной рубахе ролей Башарова всегда расстегнуто на две-три пуговицы больше, чем у Лоу. Знай русских!