Каталог статей

Но теперь кажется, что шутка зашла слишком далеко. Серж закуривает сигарету и провожает взглядом Тома с Терезой, которые, видимо, направились в сторону железной дороги. Это совсем ему не нравится, но ведь Тереза сама все затеяла и сумеет разобраться в ситуации, если понадобится. В течение часа, что они провели здесь втроем, Том бледнел все больше и больше, мрачно прихлебывал кофе и говорил невпопад. Потом вскочил, опрокинув легкий пластмассовый стул, и чересчур спокойным голосом предложил Терезе прогуляться. Серж остался и вот теперь курит, опираясь локтем о портфель.

Проходит минут пятнадцать, может быть, двадцать. Серж берет еще кофе, который уже не согревает. Наверное, нужно чего-нибудь покрепче, – думает Серж и замечает возвращающегося Тома. Он один и идет как-то странно, вкладывая в каждый шаг столько будничности, обыденности, что за этим сразу виднеется нечто из ряда вон выходящее. Так пьяный старательно идет по прямой.

Серж внимательно смотрит на Тома, пытаясь улыбнуться. Сейчас он его успокоит, все разъяснит; они выпьют по пятьдесят граммов бренди и поговорят. Серж наклоняется к чашке и лишь успевает заметить, как кофейная чернота закрашивает блюдце, и белый столик, и весь мир. Звука стукнувшейся о пластмассу головы он уже не слышит.

            Легким движением Тереза поправляет выбившуюся на лоб прядь волос. Она сидит за столиком на маленькой площадке у входа в кондитерскую и продолжает сочинять. Терезу настолько увлекла эта история, что она не замечает ничего вокруг. Высокий гудок маневренного локомотивчика переносит ее мысли на пустынную тупиковую ветку железнодорожного пути.

Они молча выходят на рельсы. Здесь всегда безлюдно. Пожухлая трава пробила щебенку и цепляется за чугунные колеса нескольких отцепленных вагонов. Том отстает, Тереза идет чуть впереди, чувствуя за спиной его прерывистое дыхание. Что-то заставляет ее остановиться. Так же молча Том сзади обнимает ее, нежно и крепко прижимая к себе. Обмирая в сладостном ожидании, Тереза расслабленно улыбается, откидывает голову на плечо Тома и видит его лицо. Застывшая злобная маска, заострившийся нос, зловещая черта плотно сжатых тонких губ. Терезе становится не по себе.

Она бежит по покрытому маслянистой грязью рельсу, раскинув руки. Но не удерживает равновесия. Толстая рифленая подошва смягчает сильный удар соскользнувшей ноги о просмоленную шпалу. Оттолкнувшись руками от впившихся в ладонь мелких камешков, Тереза продолжает бежать. Перед ней раскачиваются обшарпанные доски порожняка. Схватившись за поручень вагона, она резко разворачивается. Том выжидательно останавливается, широко расставив ноги и держа руки в карманах. Тереза делает обманное движение – Том повторяет его. Тереза швыряет в него легкий берет – Том изящно ловит кусочек черной материи. Тереза нервно смеется. Облегченно улыбаясь, Том приближается и начинает страстно целовать ее. Тереза молчалива и безучастна. Своими влажными от бега и страсти глазами он смотрит в ее, обращенные к нему. И видит там невыносимую холодную скуку.

Резко отстраняясь, Том начинает что-то сбивчиво объяснять. Он хотел простоты и чистоты отношений… Не нужно ничего придумывать… Зачем все эти нелепые игры… Том срывается на отчаянный крик, пытаясь поймать смысл дурацкой встречи с Сержем и потрфелем. Звуки его вопросов падают в темную пустоту между вагонами, не достигая ушей Терезы. Ее мысли где-то далеко. Она отрешенно смотрит, как Том достает из кармана пистолет. Черная сталь чуть поблескивает в его руке, и эти неяркие блики бросают в сузившиеся зрачки Терезы свет надежды. Ее пристальный взор прикован к оружию. Завораживающая обреченность, экзальтированная радость освобождения наполняют ее душу.

Том внезапно замолкает, обессиленно прислоняется спиной к вагону и прячет пистолет в карман. Будто в замедленном танце, Тереза поворачивается к нему и ласково проводит ладонью по его щеке. Том перехватывает ее почти умоляющий взгляд, проходящий сквозь него и обращенный к пугающей непреодолимой силе, которая (это ощущение пронзает Тома) сейчас руководит им. Его самого как будто и нет, прикосновение Терезы отдаляет его от нее и там, в стылом свете белесой бесконечности, окончательно уничтожает.

Не чувствуя своего тела, Том грубо хватает Терезу за плечи, сильно встряхивает, сжимает так, что она почти теряет сознание. На несколько секунд их фигуры застывают, сливаясь в одну. Потом Том резко отпускает Терезу. От неожиданности она открывает глаза, но пространство не удерживается и стремительно надвигается сучковатыми досками. Тереза ударяется головой о вагон, отшатывается в противоположную сторону, делает два вялых шага и медленно опускается.

Вряд ли Том понимает, что происходит. Оставив лежащую на рельсах Терезу, он уходит. Плавно покачивающаяся линия горизонта разрезается телеграфными столбами, голыми деревьями, полоской покосившегося шлагбаума. Ватные ноги совершают механические движения, как бы нехотя дотрагиваясь до земли. Лопнувшая пружина восприятия начинает раскручиваться в обратном направлении, смазывая реальность и разбрызгивая приглушенные цвета сумрачного дня грязными пятнами. Деревянные пристройки, ржавая ограда, выщербленный асфальт…

Серж все там же, за столиком. Его улыбка кажется Тому издевательской. Уши заполняет невероятной громкости гул, он исходит от черного портфеля, раздувая его, как шар. Нужно продырявить шар, прострелить его, тогда лопнет это оглушающее напряжение. Том сжимает в кармане пистолет и где-то вдалеке видит наивные и доверчивые глаза Сержа, его ухо, затылок. А рядом с ними – свою занесенную руку. Рукоятка пистолета с глухим звуком опускается на беззащитно выбритую голову Сержа. Шар лопается, и в обволакивающей тишине Том слышит дребезжание пустой кофейной чашечки, вызванное безмолвным соприкосновением безжизненной головы с пластмассовым столом. Пистолет выпадает из его руки и, ударившись о землю, разряжается, выбивая кусок штукатурки из стены.

Том не замечает суетящихся вокруг него людей. Он неторопливо, обстоятельно раскрывает портфель и садится на стул. Как ни в чем не бывало. Из портфеля извлекается довольно толстая папка, заполненная листами. Они исписаны знакомым изящным почерком Терезы. Том погружается в чтение.

Ему слышится голос Терезы, рассказывающий о боли невысказанной любви. Оказывается, она в течение нескольких месяцев вела дневник. Том узнаёт, что маска циничности прикрывала ее страдание, ее тоску по взаимопроникающей наполненности чувств. Она сохранила тайную нежность к нему, но боялась разрушить этот хрупкий интимный мир неосторожным словом или жестом. С замиранием сердца Тереза ждала от Тома искренности, которая помогла бы ей открыться, освободить их отношения от потрескавшегося налета привычной снисходительности, заменившей ласку. Она описывает его руки, умеющие давать бесконечное наслаждение, дарить тепло и радость…

Том не успевает дочитать – его уводят люди в темной униформе. Он оборачивается как в наваждении, удивленно глядя на отражающиеся в стеклах кондитерской столики и хлопочущих вокруг Сержа санитаров с носилками. Лицо Тома выражает опустошенность, граничащую со счастьем.

            Тереза вздрагивает, услышав рядом с собой чей-то голос. За ее столиком сидит молодой человек, которого она мысленно называла Томом. Он ставит на всободный стул черный портфель и снимает очки. Кажется, он сказал о том, что хочет угостить ее чашечкой кофе.