Писателей вдохновляют женщины,
тинейджерок – лица с обложки, больших псов – коровы, а красоток –
собственная
внешность. У зрителей тоже есть шанс
|
Фильм Михаэля Коэна «Все
начинается с конца» – это хитрое переплетение разнородных банальностей.
Оно не
приводит к новому качеству, как это случается у постмодернистских
затейников
вроде Тарантино. Но позволяет воплотиться на экране некоторому
необычному
обаянию.
|
Вы готовы смотреть, как на экране
вместо внятных и четких действий создается сугубо камерная атмосфера,
как два
человека в духе типичного французского кинематографа подменяют сюжетное
развитие большим количеством слов?
|
О том, чего хотят мужчины, мы могли узнать благодаря голливудскому фильму «Чего хотят женщины». В нем герой Мела Гибсона получал чудесную способность слышать мысли женщин, что до поры до времени помогало ему делать карьеру, заводить романы и осуществлять прочие мачистские устремления. А чего же действительно хочет женщина?
|
Что может быть общего между футболом мирового уровня, интеллектуальным европейским кинематографом и нашей Юрмалой? Ответ прост и звучен, как наигрыш скрипки на цыганской свадьбе. Ну конечно, это Эмир Кустурица!
|
Напоминаем, что в прошлом году вышла книга Дмитрия Ранцева «Кинотации».
В ней собраны лучшие материалы за 10 лет творческой деятельности.
|
«Хочу тебя» – чтобы так сказать или подумать, мужчине, как ни странно, требуется ощущение близости, интимности, которое глубже, чем возбуждающие телесные прелести его партнерши. Или хотя бы зацепка, которая не ограничивается внешностью избранницы и которую сложно описать словами. Разумеется, если речь идет о мужчине, а не о сексуально созревающем юнце, готовом с любой, здесь и сейчас. |
Рукописные буквы диссертации о средневековых
женоубийствах с каждой страницей становятся все больше и больше, пока не
превращаются в хаотичные изогнутые линии, покрывающие бумагу... Что-то похожее
встречается у писателя Владимира Сорокина, у режиссеров Ингмара Бергмана и Михаэля
Ханеке. И – в фильме Ларса фон Триера «Антихрист». Так что же, возможны ли еще
– в плане рациональном – буквы, слова, высказывание в постапокалиптическую
эпоху?
|